«Вагнер» - кровавый ринг - Лев Владимирович Трапезников
В этот субботний день, а это первая декада января 2023 года, я не могу выйти на улицу, так как нога моя устает и что-то в голеностопе ходить мне мешает. Рана дает о себе знать. И не только рана на ноге, но и слышу я плохо, так как вся боевая работа, конечно, сказалась на организме. Перевязывала мне рану каждый день жена Татьяна, обрабатывая ее. Я помню, как вытащили мне тот самый осколок из ноги, осколок, который поднялся согласно снимкам рентгена на двадцать сантиметров вверх по ноге. Так вот, осколок вытащили. Это было на четвертый день после Нового года. Моя супруга Татьяна Владимировна, строгая, умная и заботливая женщина, уже 3 января говорит мне:
— Надо сходить к врачу и посмотреть твою ногу…
— Сейчас праздники по стране, — отвечаю я ей. — Закончатся праздники и пойду в поликлинику, снимки и документы из госпиталя все есть у меня.
— Я уже позвонила и договорилась. Нас примет врач из частной клиники, и там у них недорого совсем. Они работают в праздничные дни. Хоть посмотрит и скажет, как и что делать. Хоть посоветует что-нибудь…
— Вот, думаю, вытаскивать его, конечно, надо, ведь беспокоить потом будет. Мне медик так и сказал в Молькино, что надо в поликлинике настаивать на том, чтобы вытаскивали, жаловаться на боли и требовать. Иначе осколки хоть и обрастают жиром потом, но все равно болят всю жизнь. Так и живет человек. А в Москву в госпиталь я ехать не хочу.
— Посмотрит и даст совет врач, — отвечает жена. — Завтра идем, на четыре часа запись у нас в «Айболите».
На этом и порешили. На следующий день, одевшись тепло, в тапочках и с красивой своей палочкой, украшенной резьбой и покрытой лаком, как у знатного джентльмена, я и моя супруга вышли на улицу, направившись к ждавшему нас у подъезда такси. К назначенному времени прибыли в частную клинику. Называлась эта клиника «Айболит», на улице Кирова, в доме номер 13. Отстояли совсем небольшую очередь в приемной у стойки, где получают или оформляют карточки медицинские, и затем мы двинулись к кабинету хирурга. Кабинет хирурга находился на первом этаже. Клиника эта мне понравилась — все чисто, уютно, людей мало, отделка стен не такая, как в поликлиниках города, и в этой отделке чувствуется какой-то мастерский уровень. Заходим в кабинет.
— Здравствуйте, — говорю я сидящему за столом человеку в белом халате. Стол врача находился сразу налево у стены.
— Здравствуйте, — ответил мне врач, почтенный мужчина лет так сорока пяти, плотный и с роскошной черной шевелюрой на голове, указывая на стул, стоящий возле стола.
— У меня осколок в ноге, в голеностоп вошел, но поднялся вверх, как показывает снимок, — говорю я ему, присаживаясь на стул и приспосабливая к столу свою палочку. Протягиваю ему свой снимок, выписной эпикриз из Луганского госпиталя ветеранов и другие документы. Врач смотрит на документы, вертит высоко в руках снимок рентгеновский, на котором в области чуть ниже, наверное, малоберцовой кости проглядывается белый квадратик с маленьким выступом в нем по краю — мой осколок. Затем врач, положив на стол снимок, смотрит на меня и говорит:
— Вы с СВО? А где служили?
— «Вагнер», — отвечаю я, понимая, что здесь уместно это сказать при таких обстоятельствах, тем более что в документах моих и стоит в графах аббревиатура «ЧВК».
— Когда ранение было?
— 24 декабря 2022 года, потом в госпиталь на следующий день в Ростов привезли. Лежать не стал там и приехал домой лечиться.
— Понятно, — кивает мне хирург. — Ну, давайте-ка посмотрим, что у вас там, — показывает он мне рукой на кушетку, что стоит рядом с окном. Я подхожу к кушетке, оставив свою палочку возле стола. Ложусь на спину, снимая носок с левой ноги. Врач начинает осмотр, трогает мою ногу, проводит пальцами по ране и говорит мне:
— А давайте вытащим осколок?
— Согласен, — отвечаю я ему, и у меня в голове возникает образ операционной и ситуация, когда несколько врачей мне разрезают ногу, чтобы извлечь из разреза этот осколок. «Осколок-то у меня где-то в районе голени, наверное, если не выше», — думаю я.
— Вытащим, значит, — заявляет врач.
— А когда вытаскивать будем, — спрашиваю я его.
— Сейчас и вытащим.
— Хорошо, вытаскивайте, — отвечаю я ему и сам не понимаю, как он это тут в палате собирается резать меня.
— Вытащим, — говорит врач, постукивая своим ногтем о что-то твердое в моей ране. — Вот он, смотри…
— Где? — привстаю я и сажусь на кушетку, смотря на рану.
— Вот он, — стучит врач по ране и показывает мне на сгусток крови в ней. — Это осколок, он вышел у тебя назад.
— Вышел? Он же вверху был? — удивляюсь я и, наверное, более радуюсь такому событию необыкновенному.
— Да, вот он. Ну, выдергиваем?
— Выдергиваем.
При этих словах я ложусь на спину и жду, что будет дальше. Врач отходит к столу, берет какие-то инструменты, возвращается ко мне, трет чем-то мокрым рану мою и… И тут я взвыл от такой резкой и сильной боли, да так взвыл, что аж чуть не завопил. Неожиданно так и резко, и быстро все произошло. Оказывается, он банально зацепил инструментом-клещами своими мой осколок, чуть торчащий из раны, и выдернул его. Сажусь на кушетку и по привычке говорю:
— Обезбол нужен. Есть?
Врач на меня непонимающе смотрит и почти не реагирует на мое требование по поводу обезбола. Я понимаю, что для него, этого человека в белом халате, такая процедура дело обыкновенное и обсуждению даже не подлежит. Затем он кладет мой осколок на марлю, что лежит на столе у него, выходит в коридор, куда перед осмотром вышла моя жена, и зовет ее в кабинет. Затем он жене моей дает советы по уходу за моей ногой по поводу обработки раны, мазей и бинтов. Я в это время встаю с кушетки и подхожу к столу.
— Вам придется немного заплатить… Сам-то я ничего с вас бы и не взял, так как у меня и совесть не позволяет брать деньги с воевавших, но клиника требует… Я сам в больнице работаю, а сюда хожу в определенные часы по договору с клиникой.
— Понимаю, все понимаю, — отвечаю я врачу. — Вы выполняете свою работу и хорошо очень выполняете, а за настоящую работу надо всегда платить. Заплатим сейчас же, не беспокойтесь, и никаких недоразумений быть не может по поводу денег. Не проблема это.
— Две
